Как мы в ходатайство перед Ильичем вошли, чтобы он звание Почетного забойщика на себя принял, шахтеры, словно сговорившись, решили: первый уступ в каждой лаве называть Ленинским.
А было трудно тогда на шахте. Мы только к самым верхним пластам пробиться сумели. Никаких машин не было, никаких механизмов, чтобы наш шахтерский труд облегчить могли. Но вот диво: кто бы ни пошел в тот первый уступ - старый опытный шахтер или новичок, а все равно больше всех угля нарубит.
Почему же так получается? - удивлялись горняки.
И работал на нашем участке шахтер Никанор Поломаный. Никанор - это его взаправдашнее имя, а фамилию ему такую на шахте в старое время дали: попал Никанор под обвал, руки породой прижало, еле живого вытащили.
Семья у Никанора Поломаного большая, детей шесть душ. Никанору мы первому пенсию выхлопотали, а он, чудной, от нее отказался.
- Эге, говорит - не имеете самоличного права меня в такое время на-гора списывать.
Что скажешь ему? Стали наряд на работу давать. Десятник:
- Никанор Поломаный, тебе - в первый уступ. Работы там немного, да и по всей лаве с больной рукой лезть не придется.
Никанор встал, волнуется. Видит - все на него смотрят удивленно: как же так? Что он, покалеченный, сделает в Ленинском уступе?
Спустился Никанор в шахту. По завалу крепежный лес собирает, обушок готовит. Вот и рубить начал. Пласт крепкий, как железняк. Намахался обушком, а уголька-то пригоршни нарубил. Стал, отдыхает, сам не свой: как же он людям на глаза покажется?
И вдруг вверху свет блеснул. Кто-то спускается к нему в первый уступ. Вот уже рядом. Никанор поднял шахтерскую лампу и опустить ее не может: сам Владимир Ильич Ленин перед ним. Глаза улыбаются. Лампой уступ освещает, а свободная рука приветливо к нему простерта.
- Здравствуй, товарищ Никанор Поломаный!
- Здравствуйте, Владимир Ильич, - отвечает Никанор. А сам быстро по крепи вниз спускается, место Ленину уступает.
Поглядел Ильич на уступ, рукой провел по угольку.
- Трудно работать, товарищ Поломаный? - спрашивает. И сам отвечает: - Вижу, что трудно. Обушок у вас еще от царской шахты остался. Крепежного леса маловато. И вам бы, товарищ Поломаный, давно пора отдохнуть.
- Ничего, Владимир Ильич, - отвечает, осмелев Никанор, - я еще поработаю на нашу Советскую власть.
Улыбнулся Ильич:
- Спасибо, товарищ Поломаный. Очень это хорошо, что ваш коллектив первым в Донбассе шахту возродил. Народ высоко ценит вашу революционную сознательность. Уголек сейчас нужен стране, чтобы вдохнуть жизнь в фабрики и заводы, чтобы обогреть людей...
Владимир Ильич осмотрелся и вдруг улыбнулся:
- Если вы избрали меня Почетным забойщиком, то должен же я шахтерским мастерством владеть. Ну-ка дай мне обушок, товарищ Поломаный!
Взял Ильич обушок у Никанора. И словно бы Ленин всю жизнь только и знал, что рубил уголь! Прищурил свои зоркие глаза, бысьтро определил кливаж - прослоек тонкий, самый мягкий в пласте, - и пошел махать обушком.
Так и рушатся глыбы от обушка. Поломаный не успевает за Ильичем крепь возводить. Удивляется, как споро движется работа, и боли в руке никакой. Очень боится Никанор отстать: порода ненадежная, обвал может случиться. Спешит Никанор: сам Ленин под его защитой работает.
Без роздыху полоску угля по всему уступу сняли. Ленин вытер пот с высокого лба и говорит:
- Да, товарищ Поломаный, трудная у вас профессия. Этим инструментом, - Владимир Ильич поднял обушок, - нам не побороть разрухи, не построить социализм. Машины нам нужны, чтобы поднять производительность труда.
Размечтался вместе с Ильичем Поломаный, а потом вдруг взглянул на Ленина и видит, что Ильич побледнел и руки к груди прижимает.
Словно огнем обожгла догадка Никанора:
- Владимир Ильич, как же это вы с раненой рукой? Целую смену уголь рубили, а я вас не подменил?
Посмотрел туда, где стоял Ленин, - никого нет. Тихо в уступе. В одной руке крепко зажат обушок, в другой он о пласт оперся. Мало сделал. Уголь, который вырубил, пригоршнями измерить можно. Вся работа впереди.
И понял Никанор, что встреча с Лениным только почудилась ему. Улыбнулся Поломаный своим мыслям, стал рубить уголь.
Шахтеры очень удивились, когда Никанор Поломаный доложил, что вырубил всю полоску угля.
- Может быть, кто тебе помогал? - насторожились они.
- В самом деле, помог, - ответил спокойно поломаный. - И знаете кто? Владимир Ильич Ленин!
И рассказал Никанор людям обо всем, что случилось с ним в ту смену.
Много воды утекло с тех пор. Заменили обушки отбойными молотками. А все равно не мог никто больше угля нарубить, чем тот шахтер, который в первом Ленинском уступе работал.
пришли на работу комбайны. Теперь уже угольная лава не стала делиться на уступы, прямая дорога открылась машинам. Теперь всю комбайновую лаву зовут Ленинской. И дела в ней, говорят, хорошо идут, потому что Ильич помогает.
(записал П. Скубко)
ШАХТЕРСКИЕ СКАЗЫ. Донецк, "Донбасс", 1987 год.
А было трудно тогда на шахте. Мы только к самым верхним пластам пробиться сумели. Никаких машин не было, никаких механизмов, чтобы наш шахтерский труд облегчить могли. Но вот диво: кто бы ни пошел в тот первый уступ - старый опытный шахтер или новичок, а все равно больше всех угля нарубит.
Почему же так получается? - удивлялись горняки.
И работал на нашем участке шахтер Никанор Поломаный. Никанор - это его взаправдашнее имя, а фамилию ему такую на шахте в старое время дали: попал Никанор под обвал, руки породой прижало, еле живого вытащили.
Семья у Никанора Поломаного большая, детей шесть душ. Никанору мы первому пенсию выхлопотали, а он, чудной, от нее отказался.
- Эге, говорит - не имеете самоличного права меня в такое время на-гора списывать.
Что скажешь ему? Стали наряд на работу давать. Десятник:
- Никанор Поломаный, тебе - в первый уступ. Работы там немного, да и по всей лаве с больной рукой лезть не придется.
Никанор встал, волнуется. Видит - все на него смотрят удивленно: как же так? Что он, покалеченный, сделает в Ленинском уступе?
Спустился Никанор в шахту. По завалу крепежный лес собирает, обушок готовит. Вот и рубить начал. Пласт крепкий, как железняк. Намахался обушком, а уголька-то пригоршни нарубил. Стал, отдыхает, сам не свой: как же он людям на глаза покажется?
И вдруг вверху свет блеснул. Кто-то спускается к нему в первый уступ. Вот уже рядом. Никанор поднял шахтерскую лампу и опустить ее не может: сам Владимир Ильич Ленин перед ним. Глаза улыбаются. Лампой уступ освещает, а свободная рука приветливо к нему простерта.
- Здравствуй, товарищ Никанор Поломаный!
- Здравствуйте, Владимир Ильич, - отвечает Никанор. А сам быстро по крепи вниз спускается, место Ленину уступает.
Поглядел Ильич на уступ, рукой провел по угольку.
- Трудно работать, товарищ Поломаный? - спрашивает. И сам отвечает: - Вижу, что трудно. Обушок у вас еще от царской шахты остался. Крепежного леса маловато. И вам бы, товарищ Поломаный, давно пора отдохнуть.
- Ничего, Владимир Ильич, - отвечает, осмелев Никанор, - я еще поработаю на нашу Советскую власть.
Улыбнулся Ильич:
- Спасибо, товарищ Поломаный. Очень это хорошо, что ваш коллектив первым в Донбассе шахту возродил. Народ высоко ценит вашу революционную сознательность. Уголек сейчас нужен стране, чтобы вдохнуть жизнь в фабрики и заводы, чтобы обогреть людей...
Владимир Ильич осмотрелся и вдруг улыбнулся:
- Если вы избрали меня Почетным забойщиком, то должен же я шахтерским мастерством владеть. Ну-ка дай мне обушок, товарищ Поломаный!
Взял Ильич обушок у Никанора. И словно бы Ленин всю жизнь только и знал, что рубил уголь! Прищурил свои зоркие глаза, бысьтро определил кливаж - прослоек тонкий, самый мягкий в пласте, - и пошел махать обушком.
Так и рушатся глыбы от обушка. Поломаный не успевает за Ильичем крепь возводить. Удивляется, как споро движется работа, и боли в руке никакой. Очень боится Никанор отстать: порода ненадежная, обвал может случиться. Спешит Никанор: сам Ленин под его защитой работает.
Без роздыху полоску угля по всему уступу сняли. Ленин вытер пот с высокого лба и говорит:
- Да, товарищ Поломаный, трудная у вас профессия. Этим инструментом, - Владимир Ильич поднял обушок, - нам не побороть разрухи, не построить социализм. Машины нам нужны, чтобы поднять производительность труда.
Размечтался вместе с Ильичем Поломаный, а потом вдруг взглянул на Ленина и видит, что Ильич побледнел и руки к груди прижимает.
Словно огнем обожгла догадка Никанора:
- Владимир Ильич, как же это вы с раненой рукой? Целую смену уголь рубили, а я вас не подменил?
Посмотрел туда, где стоял Ленин, - никого нет. Тихо в уступе. В одной руке крепко зажат обушок, в другой он о пласт оперся. Мало сделал. Уголь, который вырубил, пригоршнями измерить можно. Вся работа впереди.
И понял Никанор, что встреча с Лениным только почудилась ему. Улыбнулся Поломаный своим мыслям, стал рубить уголь.
Шахтеры очень удивились, когда Никанор Поломаный доложил, что вырубил всю полоску угля.
- Может быть, кто тебе помогал? - насторожились они.
- В самом деле, помог, - ответил спокойно поломаный. - И знаете кто? Владимир Ильич Ленин!
И рассказал Никанор людям обо всем, что случилось с ним в ту смену.
Много воды утекло с тех пор. Заменили обушки отбойными молотками. А все равно не мог никто больше угля нарубить, чем тот шахтер, который в первом Ленинском уступе работал.
пришли на работу комбайны. Теперь уже угольная лава не стала делиться на уступы, прямая дорога открылась машинам. Теперь всю комбайновую лаву зовут Ленинской. И дела в ней, говорят, хорошо идут, потому что Ильич помогает.
(записал П. Скубко)
ШАХТЕРСКИЕ СКАЗЫ. Донецк, "Донбасс", 1987 год.
Немає коментарів:
Дописати коментар