Раны Абхазии

После развала Союза и отсоединения от Грузии «Страна души» до сих пор не может оправиться от разрухи и нищеты.

«Простите, вы не знаете, а где здесь парк?» - растерянно спросила меня пара россиян средних лет, встреченная вечером в безлюдной и неосвещённой части гагринского приморского парка. Растеряться было от чего: кругом запущенные аллеи, разбитые фонари, грязные пруды, заброшенные здания в старой части парка, и громкая музыка с шумом баров и шашлычных - в новой. «Я куплю тебе новую жизнь, отрекись от любви, отрекись!» - надрывно орут динамики в ближайшей забегаловке. Меня охватили сомнения: неужели я в Абхазии, а не в каком-то подозрительном уголке российского Причерноморья?

Итабуп - значит «спасибо»!

Знакомство с Апсны (так по-абхазски звучит название страны) лучше начинать в светлое время суток. Из российского Адлера в Гагру я добрался утром на морском катамаране. Открывшееся в июне регулярное морское сообщение между Сочи и Абхазией сразу стало популярным. Ведь кроме прогулки вдоль Черноморского побережья, пассажиры катамарана имеют отличный бонус: ускоренные и чисто символические таможенные формальности. «В Сочи сейчас делать нечего: всюду идёт стройка к будущей олимпиаде. Едем с подругой в Абхазию, на озеро Рица. Вечером сразу назад. Если бы ехали маршруткой, одна таможня бы заняла часов пять», - делится со мной пенсионерка из Сочи.

На выходе у морского причала в Гагре наибольший интерес у абхазского таможенника вызвал мой паспорт: в эту республику приезжают в основном граждане России. «Найдёшь жильё, и сразу иди в милицию для регистрации. Без неё тебя не выпустят назад», - предупредил таможенник. Разумеется, регистрироваться я не стал, ведь никакого учёта приезжих на границе не ведётся. Подобным «разводом» на деньги в Абхазии можно считать обязательное и далеко не дешёвое страхование туристов. Как я и думал, на выезде из страны у меня не потребовали ни того, ни другого.

Ночлег в Гагре нашёлся быстро. Прямо на причале мне предложила комнату пенсионерка Джульетта: «Вообще цена – 300 рублей (на то время - 81 грн.), а тебе сдам за 250» - пообещала она. Когда добрались к дому, оказалось, что цена будет ровно в 2 раза выше. «Дешевле не найдёшь. Не жадничай!» - пожурили меня другие постояльцы Джульетты, пенсионеры из Санкт-Петербурга. Тихо возмутившись такой наглости, я отправился на поиски другого жилья. Как оказалось, «аренда угла» в Гагре – удовольствие не из дешёвых, средние цены колеблются от 200 до 600 руб. «с носа». Найденной неподалёку тихой уютной комнатой (и не за 500, а за 300 руб.) я остался вполне доволен.

На обед решил отправиться в кафе возле знаменитой гагринской колоннады на той же набережной, и столкнулся с другой местной чертой: неторопливостью. В последующие дни практически во всех кафе и ресторанах Абхазии мой заказ выполняли оч-чень долго, первые блюда порой приносили порядком остывшими, но при этом официанты не забывали включать в счёт 10% за обслуживание (что здесь принято даже в самой захудалой забегаловке).  

Ещё хуже обстояли дела с покупкой продуктов. Как оказалось, найти в Абхазии продуктовый магазин хотя бы с минимальным ассортиментом – огромная проблема. Абсолютно всё на местных прилавках, кроме хлеба и некоторых вин – импортное, в основном, из России. Купить что-нибудь даже на рынке в Гагре или Сухуме, тоже было невозможно: после 10-11 утра многие товары успевали распродать. При этом я не искал чего-то «эдакого». Больше всего времени я тратил на поиски мацони, сыра и обычной сдобы! А когда в последний день попытался купить в Сухуме бутылку чачи, пришлось облазить полгорода, и цена на неё оказалась намного выше, чем в Грузии, за пределами автономной республики!

- Что вы хотите, промышленность у нас вся стоит, нет ни одного цеха по переработке молока. Все продукты везутся из России, поэтому цена на них выше, чем в том же Сочи. Люди делают домашний сыр и мацони, но отдыхающих к нам приезжает настолько много, что все товары раскупаются в считанные часы, - объяснили мне торговки на центральном рынке Сухума.

Всё время в Гагре меня не покидало ощущение, что я нахожусь в какой-то захудалой российской колонии, а не в гордой независимой стране. Кроме российских товаров и какого-то чисто совкового обслуживания, повсюду слышалась русская речь, даже вывесок на абхазском встречалось очень мало. «Как будет по-абхазски «спасибо»? – спросил я в магазине «Жорж» в старой части Гагры. «А я не знаю, - ответила продавщица средних лет, армянка по национальности. -  Абхазский язык мне не нужен, у нас все говорят по-русски».

Между Гагрой и Сухумом

Неподалёку от Гагры расположен знаменитый античный город, курорт №1 во всём бывшем Союзе – Пицунда. Во время войны 1992-93 гг. он почти не пострадал, однако следов разрухи и тут хватает с головой. Здесь находится самый лучший санаторий в нынешней Абхазии – «Самшитовая роща» и недействующий собор Х века. «Во время советской оккупации были уничтожены многие строения храма, а самого его превратили в клуб», - рассказала мне сотрудница расположенного здесь музея. В самом храме недавно отремонтировали знаменитый орган, который считался вторым по величине в СССР после Домского собора в Риге.

Следы былого шика заметны и на семи корпусах знаменитых пицундских санаториев, в которые ездят отдыхать, в основном, небедные российские пенсионеры, привыкшие к чисто советскому отдыху. На фасадах этих зданий сохранились надписи на трёх языках. Четвёртый – грузинский – в разгар военного конфликта отбили за ненадобностью. «Кормят здесь неважно при немалых ценах. Поэтому молодые стараются снимать в Пицунде жильё у частников. А мы к этому не привыкли, - рассказал один из постояльцев санатория «Бзыбь». – Внутри тут всё очень запущено, здания давно не ремонтировали. Говорят, в ближайшие годы во всех корпусах снесут верхние этажи и проведут серьёзную реконструкцию».

Рядом с Пицундой расположено не менее популярное курортное село Лдзаа. В нём – одно из главных достопримечательностей Абхазии: уникальный дом-музей, местная «кунсткамера» народного мастера и коллекционера Георгия Хецуриани, могила которого находится тут же во дворе. 

А на главной шоссейной развязке начинается дорога на знаменитое озеро Рица, ставшее доступным для туристов после строительства в 1930-х годах дачи Сталина. 

Здесь начинается территория Рицинского национального реликтового парка, посетителям которого нужно заплатить «экологический сбор» в размере 250 руб. (68 грн.). Предприимчивые абхазы постарались превратить каждый более-менее значимый уголок парка в аттракцион для туристов: за всё нужно платить – за туалеты, подъём на смотровую площадку в Юпшарском ущелье, за проход к площадке «Прощай, Родина!» на самой Рице (говорят, именно эти слова успели крикнуть заключённые, строившие дорогу для Сталина, когда их автобус сорвался в пропасть). Да и сам ассортимент развлечений для туристов, похоже, не менялся тут со времен Союза.

Для всех экскурсионных групп в Рицинском парке организованы рекламные дегустации местного горного мёда и домашних вин, которые тут же можно купить. «250 руб. за 700-грамовую бутылочку мёда, мне кажется, очень дорого. Да и наш мёд не хуже», - поделилась туристка из Краснодара. Ещё хуже обстояли дела со спиртным: почти всё вино, которое давали нам на пробу, было, мягко говоря, неважным. Очень подозрительными на вкус оказались домашние «коньяки», настоянные на гранатовых косточках или вишне, а также чача с фейхоа и мандаринами. Местные жители посоветовали брать спиртное только заводского производства, которое оказалось весьма недешёвым. Но справедливости ради признаюсь, что в Абхазии мне всё же довелось попробовать шикарное домашнее вино, которое хозяева делают для себя.

Кроме чистейшего тёплого моря «Страна души» богата уникальными достопримечательностями. Одна из них – Новоафонская пещера, входящая в число самых больших и знаменитых в мире. 

Сухумский обезьяний питомник с единственным в мире памятником обезьяне на горе Трапеция. Самое труднодоступное и отдалённое от побережья село Псху, где в последние годы поселилось немало монахов и отшельников из России, избегающих контактов с людьми. Уникальные и, пожалуй, самые красивые в мире железнодорожные станции (чего стоит одна «Псырцха» рядом с одноимённой ГЭС в Новом Афоне!) – хотя почти все они полуразрушены и давно не действуют. 

Келья одного из главных православных святых – апостола Симона Кананита, жившего именно в Абхазии. Недавно открытая Отапская пещера в предгорье Панавского хребта, которой уступает даже Новоафонская. Ко всем этим местам открыты экскурсионные маршруты.

Богата достопримечательностями и столица Абхазии. Правда, многие роскошные гостиницы и рестораны на местной набережной Махаджиров стоят в руинах. Зато можно выпить отличный недорогой кофе в знаменитой «брехаловке» - месте, где можно услышать новости с любого уголка планеты. Прогуляться по небольшому уютному ботаническому саду или побродить по очень напоминающим старую Одессу городским улочкам.

По приезду в Сухум меня без лишних разговоров пригласили на местную свадьбу. В огромном загородном ресторане собралась тысяча (!) гостей, которых кроме тамады развлекало несколько популярных местных коллективов. Меня пригласили за лучший стол, где я тут же был вовлечён в тонкости абхазского застолья. Тосты между родственниками молодожёнов беспрерывно длились несколько часов, пока родные невесты (а один из них был ну вылитый лидер КПУ Пётр Симоненко!) не признали своё поражение в этом «поединке».

Последний советский заповедник

«Если бы ты приехал сюда лет 25 тому назад, увидел бы, как всё тут красиво и роскошно!» - сокрушалась пенсионерка Неля Валерьевна из Екатеринбурга, выросшая в Абхазии. Она также рассказывает, как во время войны грузинские войска расстреливали отдыхающих на гагринском пляже. Спустя почти 20 лет раны, оставшиеся после того безумия, до сих пор кровоточат.

Истоки грузино-абхазской войны часто объясняют нежеланием последних выходить из состава СССР. Несмотря на «верность» абхазцев советской власти, здесь практически не осталось ни одного памятника коммунистическим идолам. 

Давно были переименованы все улицы и города. Но теперь мало кто помнит, что в числе первых республик, вышедших из Союза, была не только Грузия, но и РСФСР. Забыто и то, что именно компартийная верхушка умиравшего на глазах СССР сделала всё для раскола внутри Грузии. Вначале жертвами коммунистического террора стали авторитетные общественные деятели ГССР – Мераб Костава и Мераб Мамардашвили. Их смерть была выгодна КГБ, которая хотела привести к власти Звиада Гамсахурдиа, и тем самым окончательно скомпрометировать национально-освободительное движение в Грузии. Эту задачу Гамсахурдиа выполнил блестяще, но вскоре и он стал не устраивать компартийную элиту. После кровавого свержения его с власти руководителем страны стал Эдуард Шеварднадзе. И пока Грузия пыталась урегулировать мирным путём вооружённые восстания в Аджарии, Южной Осетии, Мегрелии и Абхазии, руководство последней сделало всё, чтобы перемирия не произошло. Провокации со стороны абхазских сепаратистов, которых поддерживала Конфедерация горских народов Кавказа, куда входил небезызвестный Шамиль Басаев, а чуть позже и Россия, быстро превратились в геноцид против местного грузинского населения, составлявшего абсолютное большинство в Абхазии. В республике начался массовый грабёж, изощрённые убийства мирного населения (грузин вырезали целыми семьями, не щадя грудных младенцев и беременных женщин).

Мина замедленного действия в этом конфликте была заложена ещё основателями «Союза нерушимых». Верные ленинцы и сталинцы, придя к власти, сразу стали проповедовать «слияние наций». Считая, вслед за сомнительными теориями Маркса и Энгельса, что «у пролетариата нет отечества», руководство СССР малевало границы республик по понятному только им методу. Так, присоединение значительной части Таджикистана к Узбекистану привело к жестокой вражде между этими республиками. Бездарное перекраивание армянских земель привело к страшной войне в Нагорно-Карабахской АО в бывшей Азербайджанской ССР. То же произошло с Чечнёй и Ингушетией, Южной Осетией и Абхазией. Хвалёная «дружба народов» оказалась вопиющей фальшью. Но и осетины, и абхазы успели забыть, что именно Грузия приютила их народы на своей земле во время репрессий, чинимых в своё время Российской империей. И именно бесконечные вмешательства России во внутренние дела Грузии лишь усугубили отношения внутри бывшей республики.

Впрочем, немало ошибок допустила во время последней войны и грузинская власть. «В войну погиб мой старший брат, я воспитываю его детей. Поэтому никакого перемирия с грузинами быть не может», - говорит главный врач Сухумской городской клинической больницы Вячеслав Абухба. «Грузины, не принимавшие участия в боевых действиях, сегодня могут спокойно приезжать в нашу республику. Некоторые переезжают сюда насовсем. Мы очень хотим жить мирно с соседями», - говорит врач Сухумской станции скорой помощи Русико Чантурия.

Сомнительной кажется и судьба Абхазии. Очевидно, что без восстановления транспортного сообщения с Грузией, её ждёт ещё более глубокая изоляция от внешнего мира. Ни один иностранец не будет вкладывать деньги в страну, не имеющей перспектив. Не выгоден экономический подъем Абхазии и России, которая пока что выкачивает здесь всё, что можно, и вкладывает в её развитие жалкие гроши. Конфликт с Россией обострился после наглых попыток Московского патриархата прибрать к своим рукам главную местную святыню – Новоафонский монастырь. Как рассказали мне в самом Новом Афоне, в мае здесь была создана Священная Абхазская митрополия, перед которой стоит задача преобразоваться в независимую Абхазскую церковь. Не доверяют абхазы России и после беспрецедентного террора в Чечне, учинённого русскими в ответ на желание республики выйти из состава РФ. Россия отвечает абхазам взаимностью. Достаточно посмотреть на единственный с непризнанной республикой сухопутный контрольно-пропускной пункт - жуткий КПП «Адлер» на реке Псоу. На выезде из Абхазии мне показалось, что я въезжаю в какую-то дикую азиатскую страну. 

Чуть позже, когда у меня открыто потребовали взятку за продажу билета в автобус «Сочи – Порт Кавказ», и когда во время пути ночью (!) какие-то подозрительные гаишники несколько раз требовали предъявить паспорта у всех (!) пассажиров, я понял, что мои подозрения имели под собой все основания. Задерживаться на российской земле хоть на минуту мне больше не хотелось.

напечатано в газете "Новий день", октябрь 2011 г.